САЙТ О БИОПОЛИТИКЕ
BIOPOLITICS WEBSITE

Перспективы биополитики с точки зрения политической философии, политической науки и практической политики

            Термин «биополитика» используется в международной литературе в нескольких разных, хотя и совместимых друг с другом значениях. Мы интерпретируем его в максимально широком смысле, включающем в себя большинство данных в литературе толкований. Биополитика понимается как вся совокупность аспектов взаимного влияния биологии и политики, включая как политический потенциал биологии, так и биологический потенциал политики. По убеждению автора, биополитика имеет достаточную потенциальную ценность (1) на уровне политической философии, к которой вполне приложимы биополитические идеи «единства в разнообразии», коэволюции, скачкообразного развития и индивидуальной инициативы, взаимодополнительности регионов и этносов (как социокультурных аналогов биологических видов в составе экосистем); (2) на уровне политической науки, где представляют интерес биополитически обоснованные концепции лидерства, коллективной агрессии, доминирования-подчинения, формирования «образов врага», иерархических и сетевых структур  и др.; (3) на уровне практической политики, где биополитика может послужить основой для разработки ряда социальных и политических технологий – и в то же время как средство контроля за теми технологиями, которые и так реализуются в социуме в интересах тех или иных политических сил.

            Настоящая статья посвящена анализу перспектив направлений в политологии и политической философии, опирающихся на достижения последних десятилетий в различных областях наук о живом, включая этологию и другие поведенческие дисциплины, теорию эволюции, экологию, генетику, нейрофизиологию и др. Для интегрального обозначения всех этих направлений мы используем термин «биополитика» (см. [1, 2]), уже ранее многократно примененный в литературе [3–6].  К числу важнейших исследовательских направлений в рамках биополитики следует отнести:

·        Интерпретацию природы человека как политического актора (Homo politicus) с позиций биологического натурализма – представления о человеке как продукте биологической эволюции, как особого биологического вида, наделенного разумом членораздельной речью, развитой культурой, технологией и другими уникальными характеристиками и тем не менее представляющего часть планетарного многообразия живого (биоса [7])

·        Анализ эволюционно-биологических корней человеческого общества и политических систем, с особым вниманием к социальным структурам (иерархиям доминирования и неиерархическим системам) высших приматов и первобытных людей

·        Применение подходов, первоначально разработанных  О. Хайнротом, К. Лоренцом, Н. Тинбергеном, К. Фришем и другими этологами для изучения поведения животных, к  социальному поведению и политической деятельности человека; особое внимание уделяется исследованию с позиций социальной этологии, экологии, социобиологии, эволюционной психологии таких явлений, как коллективная агрессия, ксенофобия, политическая власть, политическое лидерство и др.

·        Исследование физиологических параметров и факторов политического поведения, включая генетическую детерминацию политически важных характеристик человека и влияние нейрофизиологических факторов (значение структурных особенностей мозга, действие дофамина, серотонина, норадреналина  и других нейрохимических агентов на психику, поведение, политическую активность)

·        Анализ современных практических политических проблем, связанных с биологией, в том числе задачи охраны многообразия живого и экологии планеты, проблем, связанных с политическим регулированием разработок в области генной инженерии, биотехнологии и биомедицины, вопросов демографической политики и др.

Биополитика как взаимовлияние биологии и политики:

 различные интерпретации в литературе

            Хотя определение того или иного понятия нередко оказывается малоблагодарной задачей, мы предложили в своих работах следующее интегральное определение биополитики, охватывающее подобно зонтику большинство встречающихся в литературе интерпретаций данного понятия: Биополитика – вся совокупность социально-политических приложения наук о живом,  в плане политической философии, политической теории и практической политики [2]. В рамках этого определения биополитика охватывает весь политический потенциал современной биологии, которая выступает как активная сторона во взаимодействии Биология → Политика (Б → П).

Автору был брошен упрек, что некоторые из имеющихся в литературе определения биополитики, особенно содержащиеся в работах Мишеля Фуко, постулируют, наоборот, активную роль политики в ходе ее воздействия на биологию – биологию человека в его жизненных отправлениях и во взаимодействии с  окружающей средой. По убеждению Фуко, общество создало систему dispositifs (инструментов, мероприятий) для контроля за размножением людей (институты родовспоможения, в более позднее время центры планирования семьи и медико-генетическая консультация), их смертностью (противоэпидемические меры и институты и др.), здоровьем (медицинские учреждения и др.),  состоянием окружающей среды и др. В таком понимании биополитика выступает как биологический потенциал политики, П → Б.

С учетом этого мы предлагаем ныне максимально широкое истолкование термина «биополитика» всей совокупности аспектов взаимного влияния биологии и политики, включая как политический потенциал биологии, так и биологический потенциал политики (П ↔ Б).  Можно было бы показать, что большинство известных трактовок биополитики так или иначе связаны с влиянием биологии на политику и/или политики на биологию.  Соответственно, их можно подразделить на две основных категории:

·       Интерпретации биополитики, воплощающие политический потенциал современной биологии. Так, Л. Колдуэлл, А. Сомит, С. Петерсон, П. Корнинг и другие политологи, работавшие в области биополитики с 60-70-х годов ХХ века [3–6, 8] и объединившиеся вокруг созданной в 1981 г Ассоциации политики и наук о живом (Association for Politics and the Life Sciences, APLS) полагали, что  биополитика использует концепции биологии ради лучшего понимания политического поведения человека [6]. Сходные трактовки характерны и для представителей более молодого поколения политологов. Например И.Х. Кармен [9] полагает, что биополитика должна выявить «связь между генетическими характеристиками нашего вида и политическим поведением». В ту же категорию интерпретаций биополитики логично отнести взгляды всех тех биополитиков, которые сосредоточивают внимание на политических последствиях новейших биологических (генетических, биомедицинских, экологических и др.) разработок. Так, Б. Солтер считает, что основное в биополитике – выяснить, как современная биология, порождающая сенсационные открытия и разработки (например, исследования стволовых клеток, секретные разработки по биотерроризму и др.) детерминирует глобальную политику [10].

·        Интерпретации биополитики, отражающие биологический потенциал политики в плане политического воздействия на «биологическое начало» человека (биополитика посредством «биовласти», biopouvoir, в понимании М. Фуко) или на окружающее его живое. Биополитика в трактовке А. Влавианос-Арванитис – в основном политическая деятельность, направленную на «оздоровление и сохранение нашей планеты» и включающая «глобальную заинтересованность в защите окружающей среды», причем особое внимание уделяется заботе о биологическом разнообразии Земли – «биосе» [11].

Обе интерпретации связаны между собой, перекрывают друг друга, часто даже предполагают друг друга. Поэтому не удивительно, что в литературе встречаются и комбинированные трактовки биополитики (к которым принадлежит, конечно, и авторское широкое определение биополитики). Н. Майер-Эмерик [12, Р.689] включает в биополитику как «приложение методологии наук о живом к исследованию человеческого поведения», так и «политику по отношению к живому». Один из представителей Ассоциации политики и наук о живом Дж. Шуберт подчёркивал, что его предмет исследования (биополитика) фактически состоит из двух компонентов. «Две основные области, которым уделяется внимание в биополитики, суть биологический фундамент политического поведения и биологическая компонента социальной политики» [13].

В то же время, биополитика на базе «биовласти» в понимании Фуко и его последователей – воздействие политической системы на биологические характеристики человека – может быть адекватно понята только на базе исследования самих этих биологических характеристик, ибо политики de facto опираются на биологические знания о человеке, когда изобретают те или иные средства контроля за его жизнью.  

Обе грани биополитики связаны с общебиологическим явлением биосоциальности – объединения индивидов в более или менее интегрированные системы (биосоциальные системы). Стремление объединиться с себе подобными весьма характерно как для представителей Homo sapiens, так и для разнообразных иных форм живого в диапазоне от бактерий до обезьян. Если имеется в виду траектория Б → П,  то тот или иной биополитик анализирует  формирование биосоциальных систем у животных, например, групп зеленых мартышек, объединений дельфинов, стай шимпанзе и затем осторожно экстраполирует выявленные закономерности на группы и ассоциации индивидов в человеческом обществе. Так, политическая власть рассматривается в рамках схемы Б → П как специфический частный случай отношений доминирования и подчинения, которые приводят к формированию иерархических структур также и в мире животных.

Например, в ряде работ биополитиков и представителей родственных научных направлений (поведенческих экологов, эволюционных психологов) показано, что как доминирование вообще, политическая власть возникает с эволюционно-биологической точки зрения в связи со стремлением достичь максимального репродуктивного успеха – максимизировать число потомков, получивших гены данного индивида. С позиций репродуктивной роли иерархического статуса можно интерпретировать характерную для многих традиционных культур полигинию – право мужчины иметь несколько жен. Высокий статус обеспечивает многожёнство в более чем 100 исследованных обществах, и в этих обществах мужчины с высоким статусом приобретают более молодых (репродуктивно ценных) женщин и имеют больше детей, чем более низкоранговые индивиды. Понятно, что «в обществе шимпанзе конечная репродуктивная цель политической борьбы более ясна, чем в человеческом обществе» [14,  P.198].

Если, напротив, мы движемся в направлении П → Б (влияние политики на биологию), то исходным пунктом будет биосоциальность исключительно человека – в виде политической организации общества, которая так или иначе воздействует на биологию его членов, вносит свои регулятивы в их жизненные активности. Итак, биополитика предстаёт перед нами как двуликий Янус, сочетающий политический потенциал биологии и биологический – политики.

В дальнейшем тексте настоящей работы (см. Биополитика. Часть 2) мы постараемся показать, какие потенциальные результаты можно ожидать от биополитики на трёх различных уровнях:

·        Мировоззренческие ориентиры

·        Политологические разработки

·        Практические проекты и рекомендации

Источник материала:

первая половина статьи, публикуемой в Вестнике РАН, 2008 г.

---

Список литературы представлен в виде отдельного файла (см. в статье Биополитика, Часть 2)