САЙТ О БИОПОЛИТИКЕ
BIOPOLITICS WEBSITE

Сетевые структуры представляют собой междисциплинарное понятие, применимое к разнообразным системам — от звёздных скоплений и кристаллов до ансамблей элементарных частиц. Причем, как указывалось в предшествующих публикациях [6-8, 26], сетевые структуры (сети) понимаются в современной литературе по крайней мере в двух смыслах: 1) как любые системы из элементов (вершин, или узлов) со связями между ними, которые обозначаются как ребра (дуги) [24, 25] и 2) как структуры, в которых отсутствует единый центр (лидер, доминант), так что их поведение является результатом кооперативных взаимодействий между элементами (узлами). В настоящей работе термин «сетевая структура» будет употребляться в узком смысле (смысле 2) и противопоставляться  структурам других типов, которые мы обозначаем, следуя принятой в литературе классификации [22, 23, 27] как:

• иерархические (вертикальные, субординационные), основанные на едином центре активности
• (квази)рыночные[1] (конкурентно-контрактные, индивидуалистические), в которых взаимодействие элементов носит в основном лишь характер конкуренции.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННЫХ КООПЕРАТИВНЫХ СЕТЕВЫХ СТРУКТУР

Рассматриваемые в данной работе неиерархические структуры, в которых кооперация между элементами (узлами) доминирует над конкуренцией между ними, имеют многообразные воплощения, в частности, в человеческом социуме, в биологических системах, в технических информационных устройствах (см. [7, 26]).

Например, в социуме примером сетевой структуры является хирама [5-7] -- междисциплинарный творческий коллектив, объединенный широко сформулированной задачей или проблемой. Проблема (задача) дробится на несколько субпроблем, однако членение проблемы на субпроблемы не означает деление коллектива участников на части. Они параллельно работают по нескольким субпроблемах сразу. За каждой из субпроблем закреплен только соответствующий частичный творческий лидер, коллекционирующий идеи всех участников хирамы по соответствующей теме. Примером служит созданный при МГУ под эгидой МОИП [4] Клуб «Биополитика», где целевая задача – применение современной биологии в политической теории и практике – дробится на 5 подпроблем, каждой из которых соответствует свой частичный творческий лидер. Имеется также  психологический лидер, призванный налаживать отношения в коллективе, смягчать конфликты, способствовать успешной работе по всем субпроблемам. Структура может включать также лидера по внешним связям (внешнего лидера), координирующего контакты с другими организациями.    

 И преимущества, и недостатки сетей целесообразно рассмотреть, сравнивая их со структурами иного организационного типа, а именно иерархиями.  Иерархии весьма распространены в социуме, и одним из примеров может быть коммерческое предприятие или какая-либо организация. В этом случае предприятие (организацию) возглавляет начальник (Генеральный Директор), ему подчинены начальники структурных подразделений, а они, в свою очередь, имеют в подчинении работников более низких рангов. Подобная организация может встречаться и в творческих объединениях (например, архитектурное бюро).

Сетевым структурам присущи гибкость (адаптивность), широта охвата тем и проблем, способность преодолевать границы социальных сфер и юрисдикций, упорство в решении определённого набора задач и т. д. Однако эти преимущества существуют ситуационно — в определённых ситуациях иерархии оказываются лучше сетей. Например, сеть уступает иерархии в темпе работы, если речь идёт о рутинных, решаемых по «накатанному» плану задачах. Личный опыт создания сетей и иерархий среди учащихся на школьных уроках показал, что творческое задание решается иерархически организованной группой учащихся значительно быстрее, хотя сетевая организация приводит к более интересным и нестандартным вариантам решения поставленной учителем задачи [9].

В дальнейшем тексте статьи мы конкретизируем и дополним информацию о потенциальных преимуществах и недостатках сетей, имея в виду в первую очередь их применения в бизнесе и в политической сфере современного социума.

СЕТЕВЫЕ СТРУКТУРЫ В БИЗНЕСЕ

В мире бизнеса сетевые структуры могут функционировать по крайней мере на трёх различных уровнях: они могут быть составлены из целых предприятий как узлов или же из частей (отделов, департаментов) одного предприятия; особняком стоят малые коммерческие сетевые предприятия (например, кооперативы), обычно прямо составленные из индивидуальных бизнесменов или их небольших групп.

Сети, составленные из целых предприятий (фирм, коммерческих организаций). Распространённая бизнес-стратегия, ведущая к формированию межфирменных (межорганизационных) сетей, состоит в аутсорсинге, т.е. заключении контрактов с препоручением определённых родов деятельности другим, независимым, предприятиям; это может означать передачу им право на использование части ресурсов, включая персонал. Благодаря аутсорсингу, фирма имеет возможность заниматься основным, самым выигрышным для себя бизнесом, делегируя другим входящим в сеть фирмам некоторые специальные функции, и тем самым снижать расходы на найм и обучение специалистов. Сходная в принципе бизнес-стратегия — создание межфирменных сетевых объединений ради получения хотя бы временного, частичного доступа к продуктам производства, каналам распределения, источникам финансирования бизнес-проектов, основному капиталу и интеллектуальной собственности других предприятий. Формирование межорганизационных сетей нередко означает board interlock: установление «связей между организациями благодаря тому, что члены одной организации входят в директорат другой организации» [17, p.996]. Это характерно и для стран BRICS. Так, в Китае взаимопереплетённые органы управления коммерческих предприятий способствуют объединению фирм в регионально распределённые группы [29].

Развитие стратегических альянсов между фирмами ведёт к формированию системы «распределённого интеллекта» на межфирменном уровне, где хранится информация и ноу-хау, которым не владеет в полной мере ни одна из этих фирм. Используя коллективно сохраняемую информацию, стратегический альянс может обучаться/тренироваться как единое целое, адаптируясь к изменчивым, динамичным внешним условиям. Можно провести системную аналогию между организационной структурой межфирменных сетей и таковой нейронных сетей [7, 26], где обучение и тренировка также происходят на уровне целых сетей из нервных клеток или их искусственных аналогов. 

Сети, формируемые в пределах одного предприятия -- внутренние сетевые структуры [32] представляют собой рыхлые объединения на базе ресурсов и коммерческих структур в пределах одной компании, которые вступают в рыночные отношения между собой; примерами могут служить гигантские нефтяные компании [33]. В таких ситуациях фирма ликвидирует свою внутреннюю иерархию, что облегчается наличием у неё дивизиональной структуры. Она предполагает наличие в рамках одной фирмы нескольких полуавтономных структурных подразделений, специализированных по разным вариантам продукции, разным географическим зонам или разным типам потребителей. Внутренняя сеть возникает (упраздняя внутреннюю иерархию), если структурным подразделениям присваивается независимый юридический статус, так что они могут оформлять контрактные отношения друг с другом.    

Если фирма придерживается иерархической организации с большим числом ступеней иерархической лестницы, то многочисленные слои  начальников и подчинённых часто искажают поступающую информацию, увеличивают бремя расходов по контролю за их деятельностью и даже вызывают фактическую потерю такого контроля [21]. В противоположность этому внутриорганизационная сеть позволяет подразделениям напрямую  взаимодействовать и, более того, принимать независимые решения на местном уровне, а также использовать все преимущества автономного статуса.

Всё это послужило предпосылкой успеха внутренней сети, созданной в некоторых российских компаниях, в том числе, Sportmaster. Эта фирма имеет автономные региональные центры, предоставляющие услуги локальным офисам Sportmaster, а также двум дополнительным внутренним сетям — O’stin и Funday, которые горизонтально взаимодействуют со Sportmaster [10].

Сети как малые предприятия, состоящие непосредственно из индивидов или небольших групп. Подобные небольшие сетевые предприятия можно проиллюстрировать на примере The Vision Web, голландской консультационной фирмы, возникшей в конце 1990-х годов [19]. Фирма не имела внутренней иерархии, её работники сами решали вопрос о своём жаловании; в основе деятельности сотрудников лежали взаимное доверие и лояльность – то, что часто обозначают как социальный капитал.

В организационном отношении малые коммерческие сетевые структуры могут представлять собой неиерархические организации с несколькими частичными лидерами и пулом прочих членов. Такая структура характерна для хирамы, кратко описанной в начале данной работы.

В некоторых высокотехнологичным областях типа компьютерного программирования, фармацевтики, биотехнологии малые сетевые предприятия имеют возможность конкурировать с более традиционно организованными крупными фирмами с иерархической структурой.

Важным вариантом малых сетей в бизнесе являются кооперативы (ко-опы), которые непосредственно управляются работниками или клиентами (это производственные и потребительские кооперативы, соответственно). Многие кооперативы отличаются эгалитарной структурой, причём прецедент такого типа был создан ещё в 1844 г. потребительским кооперативом Rochdale Pioneers в Англии. Сетевые кооперативы реализуют принципы добровольного членства, демократического контроля, автономии и независимости [16], что побуждает людей применять аналогичные принципы и в других сферах социума.

С коммерческой точки зрения малые сетевые предприятия или являются предприятиями с коллективной собственностью (коллективные или коллективно-частные предприятия), или представляют вариант открытых акционерных обществ. В организационном плане следует подчеркнуть, что модель хирамы с различными модификациями является целесообразной организационной структурой. Кроме указанного в начале статьи набора частичных лидеров (творческие лидеры, внешний лидер, психологический лидер), в состав модифицированных хирам  могут входить специализированные коммерческие лидеры, в задачи которых может входить поиск спонсоров, маркетинг и другие виды деятельности, связанные с получением прибыли.

Следует оговорить, что коммерческое предприятие может комбинировать сетевую организацию и иерархическую, особенно если последняя смягчена, включает немного уровней (считая от гендиректора до рядового служащего), а начальники толерантно относятся к подчинённым. Современный пример смешанной иерархо-сетевой коммерческой структуры представляет Semco Group в Бразилии. Компания Semco была создана в 1950-е годы для производства центрифуг, применяемых для промышленного получения растительного масла. С течением времени компания модернизировалась, производились инвестиции в другие виды бизнеса, особенно в сферу услуг, включая консультирование по экологическим вопросам, риэлтерские услуги, починку оборудования и др. Semco также руководит фондом, который поддерживает и консультирует тех, кто реализует проекты в сфере просвещения, культуры, экологии и др. В отличие от других предприятий, компания Semco не имеет жёсткой заранее заданной иерархии и не допускает избыточной формализации отношений внутри неё. Рабочие имеют достаточную свободу и пользуются большим уважением [31]. Основатель компании Рико Семлер применил три организационных принципа:

• демократия (участие рабочих в управлении предприятием; их осведомленность о состоянии дел в компании в целом, включая такие «щекотливые» вопросы, как зарплата менеджеров; получение всеми рабочими доли от прибыли предприятия);
• разбиение предприятия на малые группы-команды;
• усиление горизонтальных связей и ослабление иерархических взаимоотношений (в частности, сокращение до трех числа звеньев от рабочего до менеджера; малая разница в доходах работников и менеджеров; в ряде случаев работники даже превышали менеджеров по доходам).

СЕТЕВОЙ СОЦИАЛИЗМ

Поскольку сетевые предприятия типа кооперативов опираются на принцип коллективной собственности, то они фактически реализуют экономические принципы социализма в масштабах своих предприятий, несмотря на капиталистическую среду, в которую эти предприятия погружены. Помимо кооперативов, многие другие сетевые структуры в бизнесе реализуют элементы в большей мере социалистического нежели капиталистического уклада, ибо их распространение сопряжено с частичной коллективизацией собственности членов этих сетей – отдельных фирм, их подразделений или индивидуальных предпринимателей.

Капитализм, по крайней мере в своём классическом виде, предполагает доминирование частной собственности над коллективной. «Поворот к социализму» в коммерческих сетевых структурах диктуется самой структурной логикой сетей, независимо от чисто прагматических целей создателей подобных бизнес-сетей. В частности, создание сетевых стратегических альянсов между капиталистическими фирмами обычно ведёт к тому, что хотя бы некоторые из ресурсов входящих в альянс фирм становятся доступными для некоммерческого (т.е. без договоров найма или купли-продажи) применения  всех членов этого альянса. Отмеченное выше развитие отношений доверия и лояльности – социального капитала – внутри бизнес-сетей способствует формированию психологии коллективизма и чувства принадлежности к сети («общинности»); всё это отличает сети как от иерархий, так и от отношений на капиталистическом рынке, которые опираются на собственный интерес и в ряде случаев допускают дезинформацию конкурентов. Сетевые предприятия, включая кооперативы,  базируются на взаимном доверии  и долговременной установке на лояльность.

Однако здесь оговорим многозначность понятия «социализм». Предложенный Пьером Леру в первоначальном значении альтернативы индивидуализму, социализм уже в середине XIX века обретает общий смысл совокупности идеологий и политических движений, направленных на осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства. Конкретное понимание всех этих категорий и пути их воплощения в жизнь разделяют социализм на многообразные варианты. Выделяют плановый и рыночный, государственный и самоуправляемый, научный и утопический, атеистический и религиозный (например, христианский, буддистский), феодальный, буржуазный и пролетарский социализм.

Советский и подобный ему «реальный социализм» характеризуется спектром специфических черт – монополия государственной собственности, централизованное планирование, диктатура верхнего слоя партийно-государственного аппарата, применение аппарата насилия к инакомыслящим. Он представляет лишь один из возможных вариантов социализма, причём, по словам Александра Зиновьева, «убитый» в самом начале своего естественного пути исторического развития.

Качественно другую ситуацию представляют различные варианты самоуправляемого социализма. Во всех своих многообразных вариантах от югославских предприятий эпохи Броза Тито до израильских кибуцев он предполагает коллективную собственность на средства производства в масштабе предприятий.

Возникающий в масштабах сетевого предприятия самоуправляемый социализм опирается на деятельность автономных, саморегулируемых экономических акторов  и на децентрализованный механизм принятия экономических решений.

СЕТЕВЫЕ СТРУКТУРЫ  В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

Сетевая организация применяется в области политики на над- или межгосударственном, государственном (национальном) и внутригосударственном (локальном, региональном) уровнях.

Межгосударственные (надгосударственные) сетевые структуры включают глобальные, межгосударственные союзы, а также разнообразные транснациональные и глобальные политические децентрализованные  сетевые организации и движения.

Особо отметим здесь межгосударственные сети как результат кооперации между правительствами нескольких государств. Они могут придерживаться принципов интерговернментализма или же супраэтатизма  [34], в зависимости от того, где сосредоточена власть при принятии решений – у отдельных правительств, входящих в состав сети (интерговернментализм), или же в сети в целом, которая в этом случае приобретает черты самостоятельного политического субъекта надгосударственного уровня  (это – супраэтатизм). В любом случае подобные глобальные или мультирегиональные сетевые структуры состоят из государственных аппаратов как структурных единиц (узлов сети). Известные примеры представляет союз государств Восточной Азии (Asia-Pacific Economic Cooperation, APEC) или Европейский союз.

Межнациональные и глобальные сетевые организации/движения могут быть правительственными или неправительственными;  эти сетевые структуры могут охранять существующий политический status quo или стремиться к его изменению [18]. Многие межнациональные сетевые организации могут объединяться между собой в сети второго или ещё более высоких порядков и заниматься политической деятельностью на глобальном уровне, вступая в сетевое горизонтальное взаимодействие с государственными аппаратами различных стран, так что получается сценарий многоуровневого принятия политических решений.

Целый ряд глобальных организаций в явном виде используют сетевой децентрализованный организационный сценарий. Иллюстративный пример представляет сеть борцов за освобождение (амнистию) для узников тюрем  -- Amnesty International. «Мы внедряем новый глобальный метод работы – с распределённым центром и региональными центрами исследовательской и мобилизационной деятельности и коммуникаций» [13].

Сетевые структуры государственного уровня непосредственно взаимодействуют с государственным аппаратом.  Иллюстрациями могут служить сетевые организации политического консалтинга, включая «кухонные кабинеты» (kitchen cabinets), фабрики мысли (think tanks) и имеющие более официальный статус центры публичной политики. Сетевые структуры могут быть организационно связанными с политической системой  и выполнять функцию коллективных референтов при политических структурах. Сети могут быть и независимыми от госаппарата структурами. В последние десятилетия в США в основном сетевые организации типа Rand Corporation или Hudson Institute неоднократно демонстрировали свою эффективность в области политического планирования.  

Социальные сети могут выступать как генераторы и распространители новых идейных ориентиров и ценностей — фабрики мысли — в социуме. Фабрики мысли (think tanks) представляют собой «независимые, не основанные на интересах каких-либо групп влияния, неприбыльные политические организации, которые осуществляют экспертизу и вырабатывают положения», влияющие на политику [30]. Фабрики мысли могут объединять интеллектуалов-экспертов и выполнять следующие функции: образовательную (просветительскую), экспертно-аналитическую, креативную (например, поиск альтернативных решений политических проблем), коммуникативную, а также в известной мере внедренческую [2, 11]. В нашей стране подобные функции длительное время исполняет, например, во многом сетевая (по орг.принципам) фабрика мысли Центр «Стратегия» (Санкт-Петербург). Её основная задача состоит в следующем (сформулирована в 1999 году, дополнена в 2006 году): «Содействие становлению гражданского общества, правового государства и публичной политике в России путем реализации проектов и программ, направленных на развитие общественного участия, социального партнерства, ответственности власти и центров публичной политики» [12].

Внутригосударственные политические сетевые структуры охватывают отдельные населённые пункты или регионы или всю территорию данной страны, лишены властных полномочий административных органов и имеют статус внутригосударственных структур. Речь идёт о независимой от «вертикали власти» системе сетевых структур, имеющих «организационную форму неправительственных, негосударственных объединений, союзов, ассоциаций, функционирующих по принципам самоорганизации, самоуправления и, как правило, самофинансирования» [3, С. 6]. Они возникают на добровольной основе и «охватывают церковные, культурные объединения, академии, дискуссионные инициативы» и многое другое [20, P. 46].  Взятые в целом, эти сетевые структуры формируют основу гражданского общества. Оно образует сферу жизнедеятельности между семьёй и государством и способно в интересах простых граждан осуществлять демократический «контроль… за функционированием органов государства, т. е. действий чиновников» [5, С. 16].

Сетевые структуры в рамках гражданского общества могут включать в себя пулы экспертов, способных проводить анализ широкого спектра злободневных вопросов с выработкой стратегических решений и программ их реализации. Сетевые децентрализованные структуры (организации, объединения, ассоциации и др.) в составе гражданского общества могут посвящать себя различным политически значимым проблемам современности (защита прав человека, охрана конституционного правопорядка, защита окружающей среды, здравоохранение и  многие другие), вырабатывая стратегии их решения и используя своё влияние на этапе реализации этих стратегий.

Примером политически значимого межрегионального сетевого движения, которое в первую очередь имеет в виду экологические задачи, является Межрегиональный общественный фонд Сибирского центра поддержки общественных инициатив (МОФ СЦПОИ). Это — «сетевая организация в России, осуществляющая техническую, программную и финансовую поддержку некоммерческого сектора в 11 субъектах РФ» [1, С. 10]. Характерная для сетевых структур вообще широта горизонтов и интегральное видение целевых задач позволяет МОФ СЦПОИ держать в поле зрения многие аспекты некоммерческого сектора, включая экологические организации и движения, а также экологически ориентированный бизнес.

Сетевые структуры могут составить костяк развитого гражданского общества, которое в демократическом мире постоянно взаимодействует с иерархическими властными структурами, помогая им в решении многообразных социальных и политических задач, в том числе экологического и гуманитарного характера (призрение бездомных, сирот и др., благотворительные фонды, помощь беженцам, пострадавшим от катастроф людям, регионам, странам). В то же время сетевое по преобладающей структуре гражданское общество способно и к эффективному противоборству с властными структурами, если они принимают социально неадекватные, антидемократические решения.

Если гражданское общество достигает достаточной степени развития, отдельные сети в его рамках сосуществуют и сложным образом взаимодействуют, соревнуясь и в то же время кооперируя между собой, вплоть до объединения в сети второго, третьего и ещё более высоких порядков.

В конечном счёте все сетевые разработки, несмотря на специфику каждой сетевой структуры, могут конвергировать в фокальной точке — определение траектории будущего развития страны в составе глобальной цивилизации современности.

СЕТЕВАЯ МЕРИТОКРАТИЯ

Гражданское общество как независимый от государственных властных структур выразитель интересов и воли граждан оказывает в демократическом государстве достаточно мощное влияние на политическую систему. Входящие в его состав сетевые неправительственные организации (движения, ассоциации и др.) имеют в своих рядах авторитетных специалистов и экспертов, которые могут тем самым приобретать значительную долю политической власти, хотя никто не назначал и не избирал этих представителей сетевых структур гражданского общества на ответственные посты [35]. Цитируемый автор (П. С. Залеский) сомневается, что власть сетевых структур совместима с принципами демократии.

Однако, несмотря на отсутствие формальных процедур избрания или же назначения на ответственный пост, сети и их влиятельные члены (называемые хабами в сетевой науке) являются политически активными именно потому, что они получают достаточную поддержку от своих граждан, от всего гражданского общества, благодаря своей надёжной положительной репутации и доверию и лояльности граждан к ним (благодаря социальному капиталу, [28]). Помимо честности, чувства ответственности, организационных способностей и других социально значимых качеств, репутация базируется на профессиональной квалификации и компетентности членов сетей – в плане социально/политически важных научных знаний и ноу-хау. Профессионализм и компетентность выходят на первый план, если политически влиятельные сети содержат научных работников или экспертов, чьи политически релевантные решения опираются на их социально признанные научные знания.

Сетевые структуры в социуме, в том числе те, которые входят в состав независимого от политической системы гражданского общества, несомненно, укрепляют своей деятельностью социальное и политическое влияние высококвалифицированных профессионалов – учёных, педагогов, экспертов. Таким путём формируются предпосылки для развития меритократии в современном социуме, т.е. власти наиболее достойных  представителей интеллигенции.

Сама идея, что профессионалы с социально признанными заслугами и авторитетом должны иметь высокий политический статус, восходит к учениям Конфуция и Платона; она была оживлена и детально рассмотрена, например, в работах Даниела Белла [14] и реализована в ряде стран мира (например, в Сингапуре меритократия стала государственной политикой, как только он приобрёл независимость в 1965 г., см. [15]). Однако, в отличие от предлагавшейся мыслителями разных эпох системы, политический статус при сетевой меритократии присваивается не решением собрания верховных жрецов или назначенной правительством комиссии. Сами сети и всё гражданское общество принимают это решение; именно их доверие и поддержка позволяют социально признанным экспертам  высказываться от имени сетей при рассмотрении политических, экономических, социальных, культурных, гуманитарных или экологических проблем и вопросов[2].

В наши дни потенциальное политическое значение хотя бы на уровне сплачивающей людей идеологии приобретают и сугубо академические или просветительские организации, например, Московское общество испытателей природы (МОИП), которое работает во взаимодействии с Московским государственным университетом, имеет ответвления в нескольких регионах России и разрабатывает онлайн-контакты с заинтересованной русскоязычной аудиторией за рубежом.  Основная цель МОИП – «изучение природы страны, содействие в развитии науки и образования, популяризация знаний, объединение ученых и любителей природы» [4]. Одной из секций МОИП является Клуб «Биополитика» (сайты moipros.ru и biopolitika.ru, кликнуть «Клуб Биополитика»), посвятивший себя биологическим и политическим аспектах охраны природы, здравоохранения и биотехнологии, а также на нескольким другим проектам. Клуб построен по шаблону хирамы, и его структура представлена на рисунке в начале настоящей статьи.

 Конечно, не только внутригосударственные сети гражданского общества, но и межгосударственные и глобальные сетевые структуры обнаруживают ныне тенденцию к приёму в свои ряды квалифицированных профессионалов (научных работников, экспертов, педагогов). Важные узлы (хабы) соответствующих сетей часто расположены в традиционных университетских городах [34], что придаёт этим сетевым структурам академический имидж.

Сетевая меритократия социума – среди прочих своих функций -- вырабатывает идеологию, понимаемую в самом широком смысле. Она даёт варианты ответов на волнующие людей «вечные вопросы» о смысле человеческой жизни, о государственном устройстве, о светлом будущем (есть ли оно? Как его себе представлять?), об исторической миссии всего человечества (зачем мы существуем на этой планете?) и каждой его части (нации, народности, группы, класса и др.), о принципах межчеловеческих отношений, об отношении к живому, природе в целом… — и на многие другие вопросы.

Необходимо отметить, что сетевые структуры, в том числе и входящие в состав гражданского общества, могут защищать специфические интересы определённых групп населения. В частности, это касается самих научных работников как непреложного компонента сетевой меритократии и в то же время слабо защищённой социальной группы. Большинство научно-исследовательских учреждений во всём мире, включая национальные академии наук, носят жёсткий иерархический характер.  Маститые учёные, в том числе действительные члены академий наук, находятся на верхней ступени иерархической лестницы. 

В этой ситуации сетевые структуры могут защищать права низовых ступеней иерархии - «рабочих  лошадок» современной науки типа студентов, аспирантов, соискателей, лаборантов, ассистентов и др. Знания и компетентность, а также потенциально инновационные идеи некоторых из них могут быть не менее ценными, чем то, что могут дать науке академики. Горизонтальные сетевые структуры, где академические звания и должности хотя и признаются, но не обусловливают монопольного доминирования, могут защитить интересы всех тех, на ком лежит основное бремя научных исследований, а также стимулировать их научную карьеру. Такие сети могли бы дать «низовым работникам» науки возможность выражать своё мнение по социально или политически значимым проблемам.

Например, упомянутый Клуб «Биополитика», помимо своих специфических биополитических целей и задач, также призван «отстаивать интересы всех тех, чья деятельность связана с современной биологией и её социальной ролью -- научных работников (от студентов до профессоров), педагогов, включая школьных учителей биологии и деятелей сети просветительских учреждений, общественных активистов, например, по вопросам экологии или генноинженерных разработок» ([4], кликнуть Клуб «Биополитика»).

Таким образом, в настоящей статье обозреваются перспективы применения неиерархических и в то же время не-рыночных сетевых структур в сферах современного бизнеса и политики. На основании вышеизложенного материала можно сделать вывод, что в экономике сети способствуют реализации принципов самоуправляемого социализма, а в политической  области – осуществлению принципов меритократии нового типа, которая будет опираться на поддержку сетевых структур гражданского общества.