САЙТ О БИОПОЛИТИКЕ
BIOPOLITICS WEBSITE

Статья посвящена приложению биополитики к современному обществу (особенно в России) на уровне мировоззренческих ориентиров, политической теории и практической политики. Продолжение материалов "Биополитика. Часть 1".

       Постулируемая в рамках биологического натурализма как философского базиса биополитики центральная идея о тесной, неразрывной связи человечества со всем планетарным многообразием жизни созвучна философским концепциям А. Швейцера, О. Леопольда. По словам русского философа-экзистенциалиста Н.А. Бердяева,  “русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворённости в стихии Земли, в лоне матери” [15]. Представление о человеческой жизни как части жизни природы, «биоса» имеют непосредственное отношение к кардинальному для каждого человека вопросу о смысле жизни. Он оказывается связан с реализацией  природных, во многом биологических, законов, с включением человека в природные экосистемные круговороты и биологические ритмы, с представлением об абсолютной ценности каждой формы живого на Земле.

Лежащая в фундаменте биополитики натуралистическая философия имеет конкретные следствия, актуальные как ценностные ориентиры для современных политических деятелей и масс населения. Так, многие факты биологии свидетельствуют о целостном характере жизни («биоса») на нашей планете. В рамках достаточно обоснованной «теории Геи» Дж. Лавлока [16], жизнь способна управлять параметрами Земли – температурой, альбедо, составом атмосферы, меняя их в интересах собственного процветания и прогрессивной эволюции. Несмотря на многообразие форм живого на планете, жизнь представляет собой единство – «тело биоса» в терминологии А. Влавианос-Арванитис [7, 11]. Подобно целостному организму, биос зависит в своем существовании от гармоничного, слаженного функционирования всех “систем органов”. В роли “органов” и их “систем” выступают разнообразные группы живых существ. Важно подчеркнуть, что человечество также рассматривается как «единое тело», часть «тела биоса».

С политологической и практически-политической точек зрения многообразие этносов, наций, регионов, религиозных конфессий и др. рассматривается в этих концептуальных рамках как человеческий аналог биоразнообразия, которое не отменяет единство и взаимозависимость всей планетарной жизни, а, напротив, подчёркивает его.   Соответственно, пропаганда биополитики даёт чёткие ценностные мировоззренческие ориентиры в плане восприятия этнического, религиозного, регионального многообразия человечества как его богатства, разных этносов и регионов – как «органов», призванных выполнять свои специфические функции в масштабах целого «тела человечества», а отнюдь не враждовать и воевать друг с другом. Так рассмотрение человечества с  биополитической точки зрения поможет нам преодолеть  Харибду  национализма и Сциллу недооценки собственной нации. При всей справедливой критике «советской действительности» следует напомнить об известной мудрости правителей Советского Союза, сумевших дать многим республикам и автономным областям важные для всего Союза функции, соответствовавшие национальным традициям, ремёслам, особенностям характера.

Представление о единстве человечества как аналоге единства жизни на планете имеет еще одно следствие в политическом, ценностном и идеологическом аспектах. Из него вытекает целесообразность постановки кардинального вопроса: может ли человечество, подобно живому в масштабах планеты в рамках теории Геи, управлять своим развитием  и сознательно, а не стихийно регулировать развитие планеты? Этот вопрос, в свою очередь, заставляет нас думать о возможности некоей эффективно действующей наднациональной и надрегиональной управляющей инстанции с достаточно чёткими властными полномочиями. Такая инстанция, помимо очевидных экологических, демографических и природоохранных функций, могла бы также взять на себя разрешение политических конфликтов и стимулирование духа кооперации, а не противоборства между нациями и регионами мира. Хотим мы того или нет, но сегодня встаёт во весь рост вопрос о необходимости мирового правительства.

Однако, если такое правительство будет построено как обычная управляющая государством иерархическая структура, то не приведёт ли этот глобальный проект к  созданию вселенской империи, которая будет относться к отдельным государствам как к завоёванным территориям?  Автор настоящей статьи питает надежду, что надгосударственная политическая структура будет неиерархической, сетевой (о социальных сетевых структурах подробнее поговорим ниже).

С позиций представления о единстве человечества в рамках единого «биоса» планеты можно подойти к социально-психологической и в то же время политической проблеме, связанной с наблюдаемой в современном мире и, в том числе, в России тенденции к «атомизации» социума. Подобно распаду молекул вещества на отдельные атомы при нагревании, в обществе наблюдался распад связей между людьми с превращением индивидов в своего рода изолированные «атомы», склонные к конкуренции, а не к кооперации между собой (принцип «каждый за себя»). Такой «атомизации» социума способствует и многое из того, что содержится в СМИ, например, в России сериалы и телеигры типа «Последний герой» и «Слабое звено». Подчеркнем важность наполнения СМИ информацией, способствующей духу коллективизма и создающей позитивные эмоции, в том числе – о живой природе, о жизни растений и животных и об их неразрывной связи с судьбами человечества и с жизнью каждого отдельного человека. Каналы СМИ, включая Интернет, могут распространять  в социуме базовые биологические знания, культивировать интерес к миру живого, восхищение перед его многообразием – «благоговение перед жизнью» (А. Швейцер). А. Влавианос-Арванитис называет это направление биополитики «биокоммуникацией».

В этой связи нельзя не отметить художественные и научно-популярные книги и статьи современных биологов-сказочников (В. Фёдорова, А. Тамбиева, А. Садчикова, А. Тихонова, Л. Гарибовой и др.). Такую литературу следовало бы чаще обсуждать и рекламировать с помощью СМИ. Они знакомили бы людей с «мудростью природы», укрепляли их этические ценности, наполняли их сердца светлыми чувствами. Как пишет А. Садчиков в книге «О животных – с любовью» [17, С.3], «в самых обычных явлениях можно увидеть много удивительного и прекрасного». Большое значение для жизни человека имеют и мельчайшие из форм жизни – микроорганизмы. Например, нормальная микрофлора кишечника, конъюнктивы глаз, носоглотки, кожных покровов человека – необходимая предпосылка не только его здоровья,  но и адекватного социального поведения и политической активности.

Современная эволюционная биология, на которую во многом опирается биополитика, придает особое значение переменам, а  не постоянству, тем самым вдохновляя реформаторов на социальные, культурные, политические перемены. Хотя классический дарвинизм рассматривал эволюцию как постепенный процесс накопления изменений признаков живых существ, в биологии наших дней накоплено достаточно данных в пользу быстрого скачкообразного (сальтационного) возникновения новых биологических видов от одной или немногих особей с резко изменённым генотипом. Подобные факты подчёркивают роль индивидуальной инновации (и «инициативы») как фактора биологической эволюции и – по аналогии – как катализатора социальных и политических процессов.

Несомненный интерес с мировоззренческой и идеологической точек зрения представляют и некоторые другие данные о биологической эволюции. Отметим здесь принцип объединения ранее самостоятельных систем в целостную систему более высокого порядка (самосборку) как важную эволюционную тенденцию. Принцип «самосборки» проявился в ходе биологической эволюции в объединении нескольких бактериальных клеток с формированием эукариот и в последующем объединении уже целых эукариотных клеток с появлением многоклеточных существ (еще раньше в истории жизни он проявлялся в формировании на базе прокариот многослойных матов как целостных многовидовых систем с дифференцированными по функциям слоями). После возникновения многоклеточности принцип «самосборки» приводит к созданию в разной степени интегрированных сообществ многоклеточных организмов (биосоциальных систем), некоторые из которых приобретают черты единого целостного «организма из организмов» (колонии кишечнополостных и мшанок), «суперорганизма» (таковы, по мнению некоторых энтомологов, семьи у муравьев или термитов).

Принцип самосборки систем получает дальнейшую реализацию в истории человеческого общества. Из истории нам известно, что первобытные общины и племена объединялись, формируя первичные предгосударственные и далее государственные образования. Продолжая эту тенденцию в будущее, мы можем предположить формирование глобальной вселенской политической системы, наподобие уже существующих многоцентровых надгосударственных структур (Совет Европы, «Тихоокеанская Восьмёрка», объединение России и Беларуси и др.). Здесь мы возвращаемся к постановке вопроса о «мировом правительстве». Представляется, что биополитики, способствуя интегративному менталитету в социально-политических вопросах, будут способствовать тенденции к «самосборке» и на политической арене.

Несмотря на определённую дискуссионность вопроса и разброс точек зрения биологов-эволюционистов, многие из существующих фактов говорит в пользу тенденции эволюции к прогрессу в смысле появления на Земле всё более усложняющихся и высокоорганизованных форм жизни (при сохранении и успешной адаптации некоторых  более примитивных форм). Аналогично, биополитика вдохновляет людей на веру в прогресс и в социально-политической сфере – веру в «светлое будущее». Оно, конечно, может пониматься по-разному, в зависимости от менталитета людей, их принятых политических взглядов.  Так, Ф. Фукуяма [18]  предсказывал триумф и грядущую гегемонию либеральной демократии во всём мире, а биополитик П. Корнинг [8] – дальнейшее торжество в социуме принципа самосборки (синергии в понимании Корнинга) с формированием «глобального суперорганизма».

Следует подчеркнуть, что биополитическая концепция Корнинга отводит существенную роль кооперации индивидов и целых групп и общностей людей, а именно такие отношения особенно важны для улучшения психологической атмосферы современного общества, которое, к сожалению, в большей мере проникнуто конкурентным, а не кооперативным менталитетом. Культивирование кооперации, взаимопомощи в рамках биополитики будет означать для многих культур нашей планеты определённый возврат к традиционным коллективистским ценностям и нормам поведения.  В частности, славяне жили небольшими, тесно спаянными общинами. “Сама община живущих вместе людей носила понятие “мир” и воплощала тесный первобытный мир древнего славянина... Община должна была выступать сообща, “всем миром”. Только так можно было бы достичь успеха и в хозяйственных делах, и в отношениях с соседями” [19, C.26].

В науках о живом, а именно в экологии сформировалось понятие коэволюции как согласованное, «взаимно пригнанное» развитие частей одного целого, например, разных компонентов одной экосистемы. Коэволюция допускает биополитически важную конкретизацию в плане налаживания взаимоотношений между автономными, но предполагающими существование друг друга  странами одного региона между разными регионами мира (Севером и Югом, Западом и Востоком), между человечеством в целом и его биологическим окружением, между бюрократическими (централизованными) и сетевыми (децентрали­зованными, междисциплинарными) организациями и др.  Говоря в целом, коэволюционная идея («коэволюционный императив» в понимании Н.Н. Моисеева [20]) должен побудить людей к тому, чтобы подать руку тем, кто находится по другую сторону разделяющих социум преград  (классовых, национальных, религиозных и др.), тем самым облегчая преодоление социальных и политических конфликтов.

Перспективы "биополитики"

на уровне политологических разработок

            Современная политическая наука поставлена перед необходимостью дать адекватный ответ на сложный и нетривиальный вызов современности – необходимостью теоретически осмыслить сложнейшие политические реалии, включая эскалацию этнических и межрегиональных вооружённых конфликтов (в том числе акты организованного терроризма), быстрые перемены на политической карте мира в связи с распадом одних государств и всё более тесным объединением других («процесс фрагмеграции[1][1]»), а также дать политическим деятелям конкретные рекомендации в плане решения назревших политических проблем на локальном и глобальном уровнях.

В этих условиях различные политологические школы пытаются применить разные методологические подходы, в том числе поведенческий (бихевиористский) и антропологический инструментарий, связанный с пониманием человека по аналогии с другими биологическими видами. Отсюда – один шаг до применения биологических концепций – особенно эволюционной теории – и биологических методов ради «понимания политического поведения» человека [6, P.555]. Данный подход, как мы выяснили, представляет собой один из краеугольных камней биополитики в направлении Б → П. Не меньшее значение имеет и воздействие политики на биологическое начало (путь П → Б). Кроме работ М. Фуко и его последователей, здесь можно привести, например, и трактовку биополитики, принадлежащую перу М. Хардта и А. Негри: биополитика как применение человеческой жизни и тела как оружия в политической борьбе, причём её самой трагической формой считается поведение террориста-самоубийцы [21].

Итак, динамика многих политических процессов, протекающих в современном мире, не может быть адекватно осмыслена без учета их “биологической составляющей”. Особое значение имеет, например, проблематика, обозначенная в начале данной статьи под рубрикой «Анализ современных практических политических проблем, связанных с биологией». Известно, что борьба против загрязнения окружающей среды в СССР, начиная с периода перестройки (и далее в России) представляла собой существенную часть политических программ многих оппозиционных движений, выступавших под либеральными, традиционалистскими  или этноцентрическими лозунгами. В последние годы сама тревожная действительность вызывает повышенный интерес к проблеме оздоровления России, обсуждаемой на государственном и региональном уровнях. Так, «Российский Форум – 2003», проведенный в Нижнем Новгороде по инициативе комиссии по правам человека при Президенте РФ в октябре 2003 г., включал секцию “Здоровье нации: первоочередные задачи государства и общества”. В рамках этой темы обсуждалась проблематика охраны живого покрова планеты, наряду с вопросами, относящимися к компетенции генетического и нейрофизиологического направлений биополитики.

Биополитика способствует дискредитации оформившейся в Новое Время идеи “национального государства”. В наши дни, в связи с новыми политическими реалиями эпохи, принцип “одна нация – одно государство” уступает место иным принципам политической жизни, что наиболее ярко проявилось в создании Объединенной Европы и достаточно тесного сетевого объединения стран Тихоокеанского региона. В рамках современных биополитических воззрений идея “национального государства как политической единицы” атакуется сразу с двух сторон. С одной стороны, единство биосферы, общность связанных с ней проблем, концепция последних десятилетий о Земле как единой системы, регулируемой биосом в его интересах, несомненно, способствуют размыванию границ национальных государств в пользу по крайней мере регионального (и далее планетарного)  мышления. Для России эта сторона влияния современных биологических наук, несомненно, привлекает внимание к тому факту, что единый регион, соответствующий распавшемуся  на национальные образования СССР, хотя бы в биополитическом смысле был и остаётся.

С другой стороны, биополитика способствует локальному мышлению — мышлению в пределах малой части государства. Ведь и глобальный биос тем не менее организован в связанные с той или иной местностью экосистемы, ассоциации (биоценозы), популяции. Для России это означает усиление духа местной инициативы снизу, с уровня “корней трав”, а также идентификацию человека с определенной локальной общиной (то, что особенно характерно, например, для Швейцарии). Так биополитика вносит свой вклад в развитие нивелирующей национально-государственные образования современной глобализующе-локализующей тенденции – тенденции к глокализации (от англ. global + local = glocal) политики.

На уровне политологических разработок особое значение имеют биологические, эволюционно-детерминированные закономерности поведения человека в политических ситуациях. Разумеется, мы не должны забывать об отмеченной нами многоуровневости человека, поведение которого находится под комбинированным влиянием биологических и социокультурных факторов (которые к тому же тесно взаимодействуют и переплетаются между собой). Биополитики говорят в этой связи о существующей во многих случаях  возможности двух альтернативных объяснений одного и того же поведения.

Характерный пример касается поведения подростков, юношей. Они стремятся, как правило, входить в состав тех или иных молодёжных компаний, клубов, групп и др.,  причем многие хотят иметь в этих объединениях как можно более высокий статус. Для этой цели молодые люди модно одеваются, занимаются престижными видами спорта, демонстрируют свою «крутость» и др. На социокультурном уровне тинейджер осознает свое поведение как нацеленное на приобретение «правильных» друзей, социальное самовыражение в коллективе сверстников. Но на эволюционно-биологическом уровне данное поведение имело свои истоки в эпоху, отделённую от нас десятками тысяч лет. Ведь не только в наше время, но и в первобытные времена «приобретение статуса и уважения в группе вознаграждалось получением дополнительных ресурсов и большим доступом к сексуальным партнёрам, т. е. увеличивало шансы на производство потомства» [22, P.25].

Кратко остановимся на некоторых важных аспектах того вклада, который вносят в политическую деятельность человека эволюционно-биологические факторы.

1.      Архаичная по своей природе – и объединяющая Homo sapiens с другими биологическими видами  от бактерий до мышей и многих обезьян – тенденция к противопоставлению «своих» и «чужих»; сочетание лояльного отношения к товарищам по группе с изоляционистским или враждебным отношением ко всем остальным. Современные политические конфликты в большой мере базируются на данной тенденции, которая в сочетании со специфическими социокультурными факторами порождает этническую рознь, межрасовые и межрегиональные распри, войны, бунты, организованный терроризм.

2.      В связи с интересными для политической науки современности проблемами политической социализации и индоктринации особое значение приобретает эволюционно-древняя способность мозга на определенных возрастных стадиях в жизни индивида прочно запечатлевать информацию об облике матери, о различии между соплеменниками и «чужаками», о родном языке, о социальных нормах и этических ценностях и др.  (импринтинг или аналогичные феномены). Гусенок, следующий за увиденным в первый день движущимся предметом, импринтингованном в его мозгу как образ матери, сходен в данном аспекте с человеком, свято верящим в политическую символику или идеологию, которая знакома ему с детства.

3.      Стержневыми темами политической науки считаются проблемы политической власти, политического лидерства, механизмов формирования и циркуляции политических элит. Данные современной этологии указывают на двойственность (амбивалентность) вложенных в нас эволюцией тенденций в плане предрасположения и к агонистическому (враждебному, агрессивному), и к лояльному поведению, к существованию как в иерархических (основанных на доминировании и подчинении), так и в горизонтальных (уравнивающих социальные ранги) структурах. В свою очередь иерархическая тенденция дуальна внутри себя: сочетает как лидерство (способность руководить, брать на себя ответственность за благо других), так и доминирование (присвоение себе коллективных благ и ресурсов, эксплуатацию других). Естественной для человека представляется отмеченная А.А. Захаровым [23] в применении к муравьям полисистемность социальных структур, в частности, сочетание многоплановых иерархий с неиерархическими отношениями. Данная эволюционно-детерминированная тенденция подкрепляет собой современное политическое движение в направлении развития сетевых структур как общественной организационной модели.

4.      Переживаемый нами исторический период заслуживает обозначения «век женской политики». Укажем на впечатляющие успехи политических лидеров прекрасного пола: Маргарет Тэтчер и Акино, Ангелы Меркель и Агни Влавианос-Арванитис (лидер Биополитической интернациональной организации). Поэтому особый интерес представляют данные о глубоких эволюционно-детерминированных различий в нейрофизиологии мужчин и женщин, что обусловливает разницу в их социальном поведении и стратегии политического участия. Характерные для женского мозга высокие вербальные способности, гибкость и пластичность, в том числе и в межкультурном общении, обусловливают  преимущества для женщин на современной политической арене и могут  обеспечить значительное участие женщин в политике XXI века.

Перспективы "биополитики"

на уровне практических проектов и рекомендаций

На этом уровне речь идет о практической реализации идей, разрабатываемых в рамках различных направлений биополитики. Подчеркнем в этом контексте важность для современного мира основанных на биополитике социальных технологий по улучшению взаимоотношений между индивидами и группами в социуме, а также по усовершенствованию различных социальных структур.

Приведем здесь в качестве примера анти-агрессивную социальную технологию, опирающуюся на сформулированный исследователем поведения животных К. Лоренцем [24] закон «несовместимых мотивов поведения». Этот закон гласит: агрессия прекращается, если имеется серьезный стимул к не-агрессивному поведению. Закон «несовместимых мотивов поведения» функционирует не только у изученных Лоренцем самок коралловых рыб, у которых половое поведение и агрессия исключают друг друга.. У групп американских студентов удавалось снизить агрессивность 1) пробуждая эмпатию (сострадание, сопереживание)  к потенциальной жертве агрессии; 2) отвлекая испытуемых юмористическими картинками, анекдотами; 3) вызывая сексуальное возбуждение демонстрацией неагрессивных по сюжету эротических картин.  Эти наблюдения допускают важные для задачи подавления коллективной агрессии (войн, терроризма и др.) следствия. Нельзя ли попытаться  снять агрессивность не только на индивидуальном, но и на групповом уровне, отвлекая участвующие в агрессии группы людей на какую-либо иную деятельность?

Аналогично, знания об эволюционно-биологических факторах этнических конфликтов могут помочь нам разработать технологии их смягчения или даже полного преодоления. Поскольку этнические конфликты в конечном счёте связаны с эволюционно-детерминированной склонностью индивидов различать «своих» и «чужих», образ которых впечатывается в мозг молодых людей по типу импринтинга, то возможна следующая социальная технология на биополитической основе. «Чужака» можно подать как «своего», разрушив тем самым базу для формирования этнических предрассудков, «образа врага» и самих этнических конфликтов. Для этой цели необходимо культивирование детских и юношеских межнациональных контактов с выработкой дружественных стереотипов в отношении традиционно недружественных этнических групп и наций. Возможен, например, временный обмен детьми возраста предполагаемого «импринтинга» (6—12 лет) между двумя нациями с поселением их в семьях принимающей страны.

Примером социальной технологии, которая реализуется в современном социуме помимо биополитики, но фактически имеет биополитическое обоснование, является проект создания сетевых структур. Они воплощают в себе, как уже было отмечено, эволюционно-древнюю тенденцию к формированию неиерархических (горизонтальных, эгалитарных) общностей. Классические примеры сетевых структур, относящиеся к коммерческим предприятиям, принадлежат перу М. Кастельса [25]. По контрасту с бюрократией, сетевые структуры представляют собой системы со смягченной и расщепленной должностной иерархией, широкой взаимоперекрывающейся специализацией всех членов сети, максимальной стимуляцией неформальных, личностных, взаимоотношений между ними и наличием единой цели и норм делового общения. Автор разработал вариант сетевых структур, который в современных условиях творчески воспроизводит многие черты организации первобытных охотников-собирателей. Этот вариант структур носит название «хирама» и представляет творческий коллектив, объединенный широко сформулированной, часто междисциплинарной задачей или проблемой (подробно описано в [26, 27]).